|
РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА И ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЙ ПРОЕКТ «АРЗАМАС» ПРОДОЛЖАЮТ ЦИКЛ ЛЕКЦИЙ «ЗАПАД И ВОСТОК: ИСТОРИЯ КУЛЬТУР». ОЧЕРЕДНАЯ ЛЕКЦИЯ ОТНОСИТСЯ К ЦИКЛУ «ЗАПАД»: «БЫЛО ЛИ XVIII СТОЛЕТИЕ ВЕКОМ ПРОСВЕЩЕНИЯ?».
Лектор — Людмила Александровна Пименова, историк, автор работ по истории монархии и дворянства во Франции XVIII века, кандидат исторических наук, доцент кафедры новой и новейшей истории исторического факультета МГУ / Российская государственная библиотека, 27.02.2017
Словосочетание «век Просвещения» появилось уже в XVIII веке. Обычно названия эпохам дают историки много лет спустя — с Просвещением же получилось так, что люди XVIII века сами определили время, в которое они жили, как «век разума», или «просвещенный век». Но что они имели в виду? Насколько удачно и полно понятие «Просвещение» отражает то, что происходило в обществе и культуре того времени? Был ли XVIII век более «просвещенным», чем другие?
Основные тезисы лекции:
В XVIII веке в разных европейских языках возникли термины, обозначавшие эту эпоху как время распространения света разума. Наиболее точное определение появилось в статье Иммануила Канта «Ответ на вопрос: Что такое Просвещение?» (1784). Немецкий философ назвал Просвещение «выходом человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине». Под несовершеннолетием он подразумевал слепое доверие авторитетам и неспособность руководствоваться своим рассудком. Почему Кант и его современники считали, что критически мыслящих людей стало больше, чем раньше?
Самостоятельно мыслящая публика, которую имел в виду и к которой обращался Кант, — это читатели. Много ли их было в «век Просвещения», когда во Франции больше половины, а в германских землях три четверти населения оставались неграмотными? По сравнению с предыдущим столетием число грамотных людей в XVIII веке значительно выросло. Но среди историков существуют разногласия по поводу того, каким образом можно измерить уровень грамотности в обществе и как интерпретировать полученные данные. Что считать показателем грамотности: умение поставить подпись под документом или наличие книг в доме? Но бесспорно, что человек читающий стал характерным персонажем своего века. Об этом свидетельствуют, в частности, многочисленные изображения людей из самых разных сословий за книгой.
Необходимое условие для расширения круга читающей публики — это доступность образования. В XVIII веке существовали разнообразные типы учебных заведений, как традиционные, так и новые. Какую цель преследовало образование: сформировать послушных подданных или ответственных граждан? Этот вопрос занимал современников, проблемы образования оказались в то время в центре общественных дискуссий. Споры о воспитании подрастающего поколения обретали острый политический смысл. Пример тому — дискуссия об образовательной программе иезуитских коллегий, разгоревшаяся как раз в те годы, когда правители ряда стран Европы один за другим принимали решение запретить деятельность иезуитов на территории своих государств.
Некоторые монархи считали своим долгом править, руководствуясь передовыми идеями века, проводя реформы, просвещая и воспитывая народ. Тем не менее между властью и обществом возникали конфликты. Просвещенное общественное мнение критиковало правителей, а действия просвещенных правителей — например, императора Иосифа II, министров-реформаторов Карла III в Испании — подчас не встречали поддержки в обществе и даже провоцировали народные восстания. Эти примеры показывают, как правители пытались контролировать и менять общество и какую роль играло общественное мнение. В спорах и конфликтах рождались современная политика и современный политический язык. Именно в XVIII веке понятия «общество», «нация», «реформа», «революция» наполнились привычными для нас смыслами.
|
|
