Евгений Кремчуков родился в 1978 году в Смоленске, сейчас живёт и работает в Чебоксарах. Поэт, прозаик, эссеист. Автор книги стихотворений «Облако всех», романов «Деление на ночь» (2019, в соавторстве с Григорием Аросевым) и «Волшебный хор» (2023), повестей. Дважды становился финалистом национальной литературной премии «Большая книга» (2020, 2023).
Евгений, расскажите, пожалуйста, что вдохновило вас на написание «Волшебного хора»? Какая-то история, может быть, определенные люди или ваш личный опыт? Как долго шла работа над сюжетом?
Нет, это не чья-то конкретная история, и не личный опыт. И вместе с тем, да, именно что личный опыт: по моим ощущениям, Отечество наше сегодня – это такая невидимая воздушная грибница или, может быть, общая корневая система, которою каждый один связан со множеством всех. Связан общностью судьбы, если угодно: всё, что происходит на этой прекрасной земле, становится личным опытом – даже если оно случилось где-то якобы вдалеке от тебя, не с тобою самим.
Оглядываясь назад, я могу представить, что мои замыслы сходились к отправной точке, за которой, собственно, стал появляться текст «Волшебного хора», по нескольким направлениям. Первое, что подталкивало меня, – это мысль о «тайне Другого», другого человека, другой совершающейся рядом жизни, с которой твоя собственная так или иначе в некоторых точках пересекалась. Тому же в общих чертах посвящён и предыдущий роман «Деление на ночь», написанный мной в соавторстве с Григорием Аросевым (и, кстати, в 2020 году тоже выходивший в финал «Большой книги»). Однако в отличие от «Деления на ночь» действие «Волшебного хора» происходит не в абстрактной «современности», а во вполне конкретной (и чрезвычайно важной, на мой взгляд) исторической точке – в России весны восемнадцатого года. И здесь, кажется, появляется второе направление мысли – мне хотелось написать роман о нашем настоящем, попытаться разобраться в том, почему оно оказывается именно таким, почему воды нашей реки сейчас потекли этим руслом. А третьим направлением, которое привело меня в исходную точку романа, была, пожалуй, детская мечта о «машине времени». В какой-то момент – достаточно давно – мне показалось, что мы заблуждаемся, пытаясь отыскать этот чудесный инструмент где-то вовне, снаружи самих себя, показалось, что ключ к такой «машине» в действительности находится внутри нас. (И надо сказать, уже потом, в мире «Волшебного хора», в методе Протасова, назовём его так, – я обнаружил чудесное подтверждение того своего предчувствия.)
Конкретную же точку соприкосновения и моего открытия этого мира я, конечно, помню прекрасно. Первая фраза (а «Волшебный хор» – странно это или нет, не знаю, – начался именно что с первой фразы), так вот, первые слова романа появились во время экскурсии. То есть я узнал, что «Баврин узнал об аресте Протасова», ровно за тем же занятием – «за осмотром местных достопримечательностей». Только не в японском Идзу, а в нижегородском Болдине. Это случилось 14-го октября 2018-го, в солнечный и счастливый день золотой осени. Во многих смыслах та прекрасная поездка в Болдино оказалась накануне. И, не стану лукавить, для меня такое совпадение имеет символический смысл. Сама же работа над романом заняла около трёх лет, к осени 2021-го он был написан.
Кто из героев ближе лично вам – Протасов или Баврин?
Знаете, я не уверен, что смогу выбрать – это как выбирать одного из двух собственных братьев. Протасов сложный человек, да, не всегда приятный, и уж точно не святой. Гениальный, но не идеальный – я бы так сказал. Думая о нём и о его судьбе, я испытываю смешанные чувства. Как минимум трижды в жизни он попадал в переплёт, из которого его вытаскивал или пытался вытащить именно Баврин (а не наоборот). Для Протасова категория исторического не просто превыше этического, но и вообще единственное, что имеет значение. Возможно, такова цена его власти над временем? – я не знаю. Могу ли я осудить его или оправдать? – конечно, нет. Я могу лишь принять его со всеми его многочисленными, по-народному говоря, «тараканами», – и, да, принимаю. Потому что, как и Митя Баврин, люблю этого странного человека.
Разумеется, и Баврина есть в чём упрекнуть, но есть и за что полюбить. Я готов, пожалуй, согласиться с не раз уже слышанным мной читательским суждением, что его «мильон терзаний» типичен для нашего общества (во всяком случае, для его части) конца десятых – начала двадцатых годов. Я, признаюсь, не ставил перед собой задачи написать «тип» нашего современника-соотечественника. Если всё же так получилось – это, конечно, случайная, но очень большая удача. Судя по всему, оба главных героя равно (и родно) близки мне, однако ни один из них не является мной самим. Наверное, это и к лучшему, видимо, так и должно быть.
Какими тремя словами вы описали бы свой роман? И какая тема в нем главенствует – дружба, борьба с несправедливостью или все же память?
Наверное, наилучшим описанием «Волшебного хора» в трёх словах будет то, чем он, в некотором смысле, начинается (в стихотворении-танка средневекового японского поэта из первой главы) и чем заканчивается (в названии последней главы): «Песнь о срединном пути».
Для меня как читателя в этом романе есть две главные темы – две великие действующие силы. Одна из них – очевидная; вторая, если угодно, скрытая. Во-первых, «Волшебный хор» – это, конечно, роман о времени в троичном его единстве: времени историческом, времени биографическом (судьбе) и времени личном, психологическом. Об их неуловимом взаимодействии. О возможности (или о пределах этой возможности; или о невозможности) вернуть и вернуться, я бы сказал так. И вторая – но не менее «главная», не менее, а может статься, и более важная тема это, как ни покажется странным, любовь. Она тоже очень разная, многоликая, и я не уверен, что точно знаю количество её лиц: и любовь (страсть!) Протасова к истории, в личной его судьбе способная победить даже смерть; и любовь Сони, столь глубокая и выношенная, что способна пренебречь добродетельностью; и любовь бабы Таши; и семейная/отцовская любовь Баврина; и любовь – ох уж этот разрушительный «двигатель внутреннего сгорания»! – Алины Рубцовой... Мы называем одним и тем же словом такие разные сущности потому, что каждая из них есть проявление одной и той же великой силы человеческого притяжения.
Поделитесь вашими творческим планами на ближайшее время. Над чем работаете сейчас?
Я, как полагаю, «делаю что должен» – пишу новый роман. У моей юности было два желания, две главные мечты: о машине времени и о бессмертии. Теперь я могу сказать, что первая из них сбылась – в «Волшебном хоре». Попробую исполнить и второе желание.
Какие книги короткого списка вы можете отметить? Кому бы отдали победу в этом году?
Не станем пока выбирать и делить, лучше вспомнить, как писал Кобаяси Исса: «Чужих меж нами нет! / Мы все друг другу братья / Под вишнями в цвету». Пусть пока и радость будет общей для всех. Я просто рад, что в коротком списке этого года оказались книги Михаила Визеля, Дмитрия Захарова, Родиона Мариничева, Алексея Сальникова, Михаила Турбина. Конечно же, я рад и успеху моих коллег Хелены Побяржиной и Александры Шалашовой, чьи романы так же, как и «Волшебный хор», вышли в прекрасном издательстве «Альпина.Проза». И, безусловно, я чрезвычайно горжусь соседством в списке финалистов с мэтрами современной русской литературы! А ключи от победы – в надёжных руках (и сердцах) членов Литературной академии. Как знать, возможно, в этом году их ожидает непростой выбор.
